Есть меморандумы, пакты, соглашения, тексты которых написаны кровью тех, кто ценой жизни своей заплатил за появление на свет документов, спасающих от гибели других сограждан. Теперь к ним должен прибавиться еще один.

После столкновения американской «Батон руж» и нашей К-276 (ныне «Кострома») в 1993 году российская сторона подготовила проект «Соглашения между правительством Российской Федерации и правительством Соединенных Штатов Америки о предотвращении инцидентов с подводными лодками в подводном положении за пределами территориальных вод». Переговоры на сей счет длились более трех лет на самых разных уровнях. По свидетельству очевидцев, в 1995 году во время пребывания в Вашингтоне министра обороны РФ Павла Грачева и первого заместителя главнокомандующего ВМФ адмирала Игоря Касатонова американские адмиралы под честное слово пообещали нулевой вариант - не надо ничего подписывать, проблем с нашими подводными лодками у вас больше не будет. На том и разошлись. Однако сегодня после массированного визита к нашим берегам сразу трех атомных подводных лодок ясно, что работу по подготовке такого Соглашения необходимо срочно активизировать, не полагаясь ни на какие джентльменские заверения. Разве так сложно договориться о том, что иностранные подводные лодки не будут пересекать границу полярных владений России? Во всяком случае депутатам и парламентариям обоих стран предстоит немало поработать над проектом двухстороннего «Соглашения о предотвращении инцидентов с подводными лодками в подводном положении за пределами территориальных вод». Тем более, что основные тезисы его давно готовы. Этот документ должен быть подписан всеми морскими державами, владеющими подводным флотом. Мы обязаны этого добиться ради того, чтобы не было новых подводных трагедий. К этому взывают души подводников «Курска».

Нет пророка в своем отечестве, поэтому прислушаемся к тому, что говорит английский авторитет - бывший командующий подводными силами королевских ВМС контр-адмирал Б.Тэйлор: «Мы подводники… отдаем себе отчет в том, что во многих случаях, в особенности с больших глубин, спасение невозможно. Мы сознаем, что нельзя ослаблять боевые возможности наших подводных кораблей, размещая на них слишком сложное и крупногабаритное спасательное оборудование. Короче говоря, мы ясно понимаем, что в нашем деле есть риск, но сознание этого не мешает нам выполнять свой долг».

Понимали это и парни с «Курска»: гарантированного стопроцентного спасения, случись беда, не будет. Но беда случилась такая, что и страшном сне не приснится.

У экипажа «Курска» было девять выходов из подводной лодки: первые шесть через трубы торпедных аппаратов, седьмой - через торпедопогрузочный люк в первом же отсеке, восьмой - через всплывающую спасательную камеру, девятый - через кормовой аварийно-спасательный люк в девятом отсеке. Взрыв в носу оставил уцелевшим только один выход - в корме. Так казалось всем - и тем, кто выжил после взрыва, и тем, кто их пытался спасти. Однако и этот последний выход был перекрыт трещиной в комингс-площадке. Не хочется верить, что эта трещина втянула в себя двадцать три жизни. Но именно так и оказалось. В первые же дни спасательных работ наши подводные аппараты трижды садились на комингс-площадку, но обеспечить герметизацию входа в затонувшую лодку не смогли. Все остальное - приглашение норвежских водолазов, британских акванавтов - было для очистки совести, дабы самим осознать и общественности показать - сделано все, что в пределах человеческих сил и технических возможностях. Пока не был открыт люк девятый отсек, никто не имел права утверждать, что на «Курске» нет ни одной живой души.

Теперь после записки капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова сразу же отпали многие обвинения в адрес командования Северного флота: «вы с самого начала знали, что все погибли, а устроили инсценировку спасательных работ. Все ваши сообщения о стуках - выдумки.» Как выяснилось, это не так.

Одни обвинения отпали, но тут же нашлись новые: «В записке Колесникова указаны причины катастрофы, которые вы от нас скрываете. Там есть слова - «Нас убили».

Неистовые обличители флота российского адресуют их только к морякам крейсера «Петр Великий», который назначен ими главным погубителем «Курска». Но с таким же успехом эти страшные слова можно адресовать и экипажу иностранной подводной лодки, чей таран вызвал чудовищный взрыв в торпедном отсеке.

Есть ли там такие слова, нет их, но они ничего не меняют в оценке ситуации. Ни капитан-лейтенант Колесников, находившийся в момент катастрофы в седьмом отсеке, никто из 23-х уцелевших в первые часы подводников не мог знать первопричины взрыва. Все они были в корме, и в лучшем случае могли слышать только сигнал аварийной тревоги да сообщение по трансляции вроде - «пробоина в первом отсеке» или «пожар в первом отсеке».

Разгадку того, что случилось, нужно искать не в кормовых отсеках «Курска», а в портах и столицах, весьма удаленных от Баренцева моря. Таков смысл заявления, сделанного адмиралом флота Владимиром Куроедовым, и он прав.

«Подробности трагической гибели АПЛ «Курск» больше других знает ЦРУ. - Утверждает хорошо информированный обозреватель «Независимого военного обозрения». - По линии ЦРУ давались указания ВМС США какие американские подлодки следует направлять со специальными целями в район учений Северного флота России. Иначе по соглашению между двум странами, в день катастрофы полная информация об инциденте в Баренцевом море стала бы сигналом к совместной операции США И РФ по спасению терпящих бедствие. Однако американская военная разведка действовала так, как ей предписывалось указаниями ЦРУ, которое решает какую информацию или дезинформацию следует передавать в эфир и когда. Операторы из Лэнгли (штаб-квартира ЦРУ - прим. авт.) задействуя свою агентуру и «легальные»оплачиваемые рычаги влияния, выжали из трагедии максимум пользы для Америки».

«Заход американской АПЛ «Мемфис» в норвежский порт Берген, - отмечает газета «Сегодня», - самый уязвимый момент в контраргументах США. Даже если этот заход, как это утверждается, и был спланирован заранее, его, дабы не навлекать подозрения, разумнее было бы отменить. Иначе версия столкновения остается в силе. Опровергнуть ее могла бы некая комиссия, которой позволили бы осмотреть «Мемфис»… Не была предъявлена и американская АПЛ «Толедо», которая также находилась возле «Курска», - она стоит в британской военно-морской базе Фаслейн.»

В эти последние три месяца мне довелось обсуждать трагедию «Курска» с превеликим множеством специалистов: со штурманами, минерами, медиками, морскими разведчиками, инженерами, конструкторами… Среди самых авторитетных аналитиков - морской инженер, испытатель кораблей, проводивший государственные испытания «Курска», а также многих других проектов атомных подводных лодок - капитан 1 ранга Михаил Николаевич Волженский:

- Допускаю, что заход «Мемфиса» в Берген вполне мог быть спланирован заранее, как отвлекающая - дезинформирующая акция. Настоящий виновник столкновения мог уйти в любую другую укромную гавань. Тогда подобная предусмотрительность наводит на мысль, что акция против «Курска» была задумана до того, как начались учения Северного флота, о которых было объявлено всем мореплавателям, как это принято - минимум за две недели.

Почему Пентагон отказал министру обороны России в просьбе осмотреть американские атомарины, ходившие к нашим берегам? Ведь в обводах этих кораблей нет ничего секретного. Достаточно раскрыть военно-морские журналы США и вы увидите обнаженные до киля носы того же «Мемфиса» или «Толедо», снятые в момент спуска этих кораблей на воду. Но почему же нельзя продемонстрировать их после того, как произошел инцидент с «Курском»? После того, как тень столь тяжкого подозрения пала на американский военно-морской флот? Неужели только из-за соображений ложно понятого престижа адмиралы с берегов Потомака отказали не только российскому министру обороны в его законной просьбе, но и своим конгрессменам?

- Как вы считаете, насколько успешно справились водолазы со своей задачей?